Эрих Мария Ремарк

«Ночь в Лиссабоне»

17. Одиночество ищет спутников и не спрашивает, кто они. Кто не понимает этого, тот никогда не знал одиночества, а только уединение.

18. Наша память — это не ларец из слоновой кости в пропитанном пылью музее. Это существо, которое живет, пожирает и переваривает. Оно пожирает и себя, как легендарный сфинкс, чтобы мы могли жить, чтобы оно не разрушало нас самих.

19. Люди в истерии и страхе следуют любым призывам, независимо от того, кто и с какой стороны начинает их выкрикивать, лишь бы только при этом крикун обещал человеческой массе принять на себя тяжелое бремя мысли и ответственности. Масса боится и не хочет этого бремени. Но можно поручиться, что ей не избежать ни того, ни другого.

20. А память наша вообще лжёт, давая возможность выжить, — старается смягчить невыносимое, покрывая его налетом забвения.

21. Незначительная фраза, написанная безо всякого умысла, покажется вдруг молнией, разрушающей жизнь. А другая становится источником радости на целые недели, хотя и она проскользнула случайно, без определенного намерения.

22. Ощущение опасности всегда обостряет восприятие жизни. Но только до тех пор, пока опасность лишь маячит где-то на горизонте.

23. Но во время бегства и опасности, в отчаянии как раз и начинаешь верить в чудо: иначе нельзя выжить…

24. …воспоминание — это всегда ещё и сожаление о хорошем, что отняло у нас время, и о плохом, что не удалось исправить.


См. также: Триумфальная арка • Три товарища • Жизнь взаймы • Чёрный обелиск • Возлюби ближнего своего • Время жить и время умирать • Тени в раю • На Западном фронте без перемен • Станция на горизонте • Искра жизни • Приют грёз • Земля обетованная • Возвращение