Тэффи
3375
Повесть Олёнушки, глубоко психологическая, была такова. Любит она Вову, но Вова весёлый, и ему во всём везёт. А Дима очень бедный и какой-то неудалый, и всё у него плохо, и вот даже она его не любит. Поэтому надо выходить за него замуж. Потому что нельзя, чтобы человеку так уж плохо было.
«Тонкие письма»
Повесть Олёнушки, глубоко психологическая, была такова. Любит она Вову, но Вова весёлый, и ему во всём везёт. А Дима очень бедный и какой-то неудалый, и всё у него плохо, и вот даже она его не любит. Поэтому надо выходить за него замуж. Потому что нельзя, чтобы человеку так уж плохо было.
«Тонкие письма»
3376
«Когда идёшь по канату,— рассказывал мне один акробат,— никогда не следует думать, что можешь упасть. Наоборот. Нужно верить, что всё удастся, и непременно напевать.»
«Тонкие письма»
«Когда идёшь по канату,— рассказывал мне один акробат,— никогда не следует думать, что можешь упасть. Наоборот. Нужно верить, что всё удастся, и непременно напевать.»
«Тонкие письма»
3377
Всем хотелось быть «на людях»… Одним, дома, было жутко. Всё время надо было знать, что делается, узнавать друг о друге. Иногда кто-нибудь исчезал, и трудно было дознаться, где он: в Киеве или там, откуда не вернётся? Жили, как в сказке о Змее Горыныче, которому каждый год надо было отдавать двенадцать девиц и двенадцать добрых молодцев.
«Тонкие письма»
Всем хотелось быть «на людях»… Одним, дома, было жутко. Всё время надо было знать, что делается, узнавать друг о друге. Иногда кто-нибудь исчезал, и трудно было дознаться, где он: в Киеве или там, откуда не вернётся? Жили, как в сказке о Змее Горыныче, которому каждый год надо было отдавать двенадцать девиц и двенадцать добрых молодцев.
«Тонкие письма»
3378
Одесский быт сначала очень веселил нас,
беженцев. «Не город, а сплошной анекдот!»
Звонит мне, много раз, одна одесская
артистка. Ей нужны мои песенки. Очень
просит зайти, так как у неё есть рояль.
— Ну хорошо. Я приду к вам завтра, часов в пять.
Вздох в телефонной трубке.
— А может быть, можете в шесть? Дело в том,
что мы всегда в пять часов пьём чай…
— А вы уверены, что к шести уже кончите?
«Тонкие письма»
Одесский быт сначала очень веселил нас,
беженцев. «Не город, а сплошной анекдот!»
Звонит мне, много раз, одна одесская
артистка. Ей нужны мои песенки. Очень
просит зайти, так как у неё есть рояль.
— Ну хорошо. Я приду к вам завтра, часов в пять.
Вздох в телефонной трубке.
— А может быть, можете в шесть? Дело в том,
что мы всегда в пять часов пьём чай…
— А вы уверены, что к шести уже кончите?
«Тонкие письма»
3379
В такие тяжелые и сложные моменты человек всегда остается один. Самые близкие друзья считают, что «неделикатно лезть, когда, конечно, не до них». В результате от этих деликатностей получается впечатление полнейшего равнодушия.
«Тонкие письма»
В такие тяжелые и сложные моменты человек всегда остается один. Самые близкие друзья считают, что «неделикатно лезть, когда, конечно, не до них». В результате от этих деликатностей получается впечатление полнейшего равнодушия.
«Тонкие письма»
3380
Письмо брату в Совдепию: «Дорогой Володя! Письма твоего не получал. Очень хорошо, что у вас так хорошо. Неужели правда, что у вас уже не едят человеческого мяса? Этакую-то прелесть! Опомнитесь! Говорят, у вас страшный процент рождаемости. Всё это безумно нас успокаивает. Мне живётся плохо. Не хватает только вас, и тогда было бы совсем скверно… Я вышел замуж за француза и в ужасе. Твоя Иван-сестра. Приписка: Всех вас к черту. Тэффи.»
«Тонкие письма»
Письмо брату в Совдепию: «Дорогой Володя! Письма твоего не получал. Очень хорошо, что у вас так хорошо. Неужели правда, что у вас уже не едят человеческого мяса? Этакую-то прелесть! Опомнитесь! Говорят, у вас страшный процент рождаемости. Всё это безумно нас успокаивает. Мне живётся плохо. Не хватает только вас, и тогда было бы совсем скверно… Я вышел замуж за француза и в ужасе. Твоя Иван-сестра. Приписка: Всех вас к черту. Тэффи.»
«Тонкие письма»
3381
— Солдаты меня обожают, — рассказывал он. — Я с ними общаться умею. Бью в морду, как в бубен. Думаю всё-таки, что любили его не за это, а за бесшабашную удаль и особое весёлое молодечество.
«Тонкие письма»
— Солдаты меня обожают, — рассказывал он. — Я с ними общаться умею. Бью в морду, как в бубен. Думаю всё-таки, что любили его не за это, а за бесшабашную удаль и особое весёлое молодечество.
«Тонкие письма»
3382
А уж свидимся ли мы — не знаю. Мы ведь ничего не знаем. И поэтому всякое наше расставание — навсегда.
«Тонкие письма»
А уж свидимся ли мы — не знаю. Мы ведь ничего не знаем. И поэтому всякое наше расставание — навсегда.
«Тонкие письма»
См. также: Дураки • Письма издалека • Демоническая женщина • Тонкие письма