Владимир Сорокин

1626
Родители мои бежали: отец от православных фундаменталистов, мать — от исламских. Те и другие бородатые мракобесы хотели от населения любви и понимания, поэтому бомбили, жгли, резали и расстреливали нещадно.
«Манарага»

1627
На земле не может быть технократического рая. И вообще — рая. Земля дана нам как остров преодоления. И каждый выбирает — что преодолевать и как. Сам.
«Теллурия»

1628
Увы, у всех нас всегда с собой наш маленький карманный апокалипсис.
«Теллурия»

1629
Знаете, я даже помню последних правителей России, они были такие какие-то маленькие, со странной речью, словно школьники, бодрые такие, молодые, один на чем-то играл, кажется, на электромандолине, а другой увлекался спортом, это было модно тогда, и даже один раз полетел вместе с журавлями.
«Теллурия»

1630
Когда ломается расписание, я стараюсь быть спокойным. Но уже плохо получается. Я спокоенспокоенспокоен.
«Манарага»

1631
Книги для меня не просто дрова, как их называют в нашем поварском подпольном сообществе. Всё-таки книга — это целый мир, хоть и ушедший навсегда.
«Манарага»

1632
Книги как лошади — дикие и своенравные, если не найти к ним подхода. Я обхожусь без стека и шпор. Ласка, только ласка…
«Манарага»

1633
В нашем мире продолжают печатать только деньги. Даже марки ушли в небытие. А купюры — живы…
«Манарага»