Иосиф Бродский
3917
Однако не многие вещи столь тщетны, как взвешивание разных возможностей задним числом.
«Полторы комнаты»
Однако не многие вещи столь тщетны, как взвешивание разных возможностей задним числом.
«Полторы комнаты»
3918
Здравый смысл говорит жертве, что, обращая другую щеку и не платя той же монетой, она добивается, в лучшем случае, моральной победы, то есть чего-то абсолютно неосязаемого. Естественная неохота подставлять ещё одну часть тела под удар оправдана опасением, что такое поведение только подстрекает и усугубляет Зло; что вашу моральную победу противник может принять за свою безнаказанность.
«Набережная неисцелимых»
Здравый смысл говорит жертве, что, обращая другую щеку и не платя той же монетой, она добивается, в лучшем случае, моральной победы, то есть чего-то абсолютно неосязаемого. Естественная неохота подставлять ещё одну часть тела под удар оправдана опасением, что такое поведение только подстрекает и усугубляет Зло; что вашу моральную победу противник может принять за свою безнаказанность.
«Набережная неисцелимых»
3919
Поэт — это тот, для кого всякое слово не конец, а начало мысли; кто, произнеся «Рай» или «тот свет», мысленно должен сделать следующий шаг и подобрать к ним рифму. Так возникает «край» и «отсвет», и так продлевается существование тех, чья жизнь прекратилась.
«Набережная неисцелимых»
Поэт — это тот, для кого всякое слово не конец, а начало мысли; кто, произнеся «Рай» или «тот свет», мысленно должен сделать следующий шаг и подобрать к ним рифму. Так возникает «край» и «отсвет», и так продлевается существование тех, чья жизнь прекратилась.
«Набережная неисцелимых»
3920
Стихотворение — любое — есть реальность не менее значительная, чем реальность, данная в пространстве и во времени. Более того, наличие конкретной, физической реальности, как правило, исключает потребность в стихотворении.
«Набережная неисцелимых»
Стихотворение — любое — есть реальность не менее значительная, чем реальность, данная в пространстве и во времени. Более того, наличие конкретной, физической реальности, как правило, исключает потребность в стихотворении.
«Набережная неисцелимых»
3921
Люди становятся тиранами не потому, что испытывают к этому призвание, но и не по чистой случайности. Человек с подобным призванием обычно предпочитает короткий путь и тиранит собственную семью, тогда как настоящие тираны обычно застенчивы и вообще ужасно скучны в быту. Орудие тирании — политическая партия (или армия, чья структура не отличается от партийной), ибо для того, чтобы забраться на вершину чего-то, нужно иметь нечто, чему свойственна вертикальная топография.
«Набережная неисцелимых»
Люди становятся тиранами не потому, что испытывают к этому призвание, но и не по чистой случайности. Человек с подобным призванием обычно предпочитает короткий путь и тиранит собственную семью, тогда как настоящие тираны обычно застенчивы и вообще ужасно скучны в быту. Орудие тирании — политическая партия (или армия, чья структура не отличается от партийной), ибо для того, чтобы забраться на вершину чего-то, нужно иметь нечто, чему свойственна вертикальная топография.
«Набережная неисцелимых»
3922
Песнь есть форма языкового неповиновения, и её звучание ставит под сомнение много большее, чем конкретную политическую систему: оно колеблет весь жизненный уклад. И число врагов растет пропорционально.
«Набережная неисцелимых»
Песнь есть форма языкового неповиновения, и её звучание ставит под сомнение много большее, чем конкретную политическую систему: оно колеблет весь жизненный уклад. И число врагов растет пропорционально.
«Набережная неисцелимых»
3923
Произведение искусства всегда претендует на то, чтобы пережить своего создателя. Перефразируя философа, можно сказать, что сочинительство стихов тоже есть упражнение в умирании.
«Набережная неисцелимых»
Произведение искусства всегда претендует на то, чтобы пережить своего создателя. Перефразируя философа, можно сказать, что сочинительство стихов тоже есть упражнение в умирании.
«Набережная неисцелимых»
3924
Русские — по крайней мере, моего поколения — никогда не обращаются к психиатрам. Во-первых, их маловато. Кроме того, психиатрия — собственность государства. Человек знает, что иметь историю болезни у психиатра не так уж полезно. В любой момент она может выйти боком.
«Набережная неисцелимых»
Русские — по крайней мере, моего поколения — никогда не обращаются к психиатрам. Во-первых, их маловато. Кроме того, психиатрия — собственность государства. Человек знает, что иметь историю болезни у психиатра не так уж полезно. В любой момент она может выйти боком.
«Набережная неисцелимых»
См. также: Полторы комнаты • Набережная неисцелимых • Надежда Мандельштам (1899 — 1980). Некролог • О тирании