Сергей Довлатов
1500
Твои враги — дешевый портвейн и крашеные блондинки. Значит, я истинный христианин. Ибо Христос учил нас любить врагов…
«Наши»
Твои враги — дешевый портвейн и крашеные блондинки. Значит, я истинный христианин. Ибо Христос учил нас любить врагов…
«Наши»
1503
Вышел я из больницы. Вроде бы поправился.
Но врачи запретили мне пить и курить.
А настоятельно рекомендовали ограничивать
себя в пище. Я пожаловался на все это
одному знакомому. В конце и говорю:
— Что мне в жизни еще остается?
Только книжки читать?!
Знакомый отвечает:
— Ну, это пока зрение хорошее…
«Соло на ундервуде»
Вышел я из больницы. Вроде бы поправился.
Но врачи запретили мне пить и курить.
А настоятельно рекомендовали ограничивать
себя в пище. Я пожаловался на все это
одному знакомому. В конце и говорю:
— Что мне в жизни еще остается?
Только книжки читать?!
Знакомый отвечает:
— Ну, это пока зрение хорошее…
«Соло на ундервуде»
1504
В жизни газетчика есть всё, чем прекрасна жизнь любого достойного мужчины. Искренность? Газетчик искренне говорит не то, что думает. Творчество? Газетчик без конца творит, выдавая желаемое за действительное. Любовь? Газетчик нежно любит то, что не стоит любви.
«Компромисс»
В жизни газетчика есть всё, чем прекрасна жизнь любого достойного мужчины. Искренность? Газетчик искренне говорит не то, что думает. Творчество? Газетчик без конца творит, выдавая желаемое за действительное. Любовь? Газетчик нежно любит то, что не стоит любви.
«Компромисс»
1505
— Что же тебя в ней привлекало?
Михал Иваныч надолго задумался.
— Спала аккуратно, — выговорил он, —
тихо, как гусеница…
«Заповедник»
— Что же тебя в ней привлекало?
Михал Иваныч надолго задумался.
— Спала аккуратно, — выговорил он, —
тихо, как гусеница…
«Заповедник»
1551
Любая подпись хочет, чтобы её считали автографом.
Любая подпись хочет, чтобы её считали автографом.
См. также: Соло на ундервуде • Заповедник • Филиал • Чемодан • Иностранка • Компромисс • Наши